Евгений Чичваркин наносит ответный удар

Семь вопросов к Евгению от нашего корреспондента.

1. Оправдательный приговор вашим бывшим подчиненным — сильный удар по той группировке в силовых структурах, которую вы публично обвиняли в многочисленных преступлениях?

Об этом надо их спросить. Я скажу так: приговор — это акт не нападения, а сильный акт защиты бывших сотрудников компании и меня в том числе. Другим словами, это не удар, а блок от удара.

2. Вы рассчитывали на оправдательный приговор и на то, что решение присяжных будет единогласным?

Нет, не рассчитывал. Я думал, что силовики влезут в судебный процесс, как это было уже много раз с подобными резонансными делами. Я боялся, что они напортачат. А единогласное решение присяжных — это человеческая, гражданская позиция независимых от силовиков людей. Их настолько вывело из себя, достало то количество вранья, фальсифи­кации и воздействия силовиков на все — и на людей, и на процесс, — что они единственным доступным им способом показали, как относятся к подобным сфабрикованным делам.

3. Можно ли оправдание сотрудников «Евросети» поставить в один ряд с другим недавним решением суда — когда в октябре к 15 месяцам колонии был приговорен следователь Дмитрий Латыш (незаконно распорядившийся уничтожить 50 тысяч принадлежавших «Евросети» телефонов Motorola, многие из которых впоследствии появились на черном рынке)?

Нет конечно! Суд по делу Латыша вынес мягкий приговор, чтобы отмазать большой грабеж. Латыш был лишь орудием в руках настоящих преступников и помог им украсть у нас телефонов на миллион долларов. Хотели на двадцать, но получилось только на миллион. В результате один Латыш в колонии, а все преступники — с тем самым миллионом — на свободе! При звании, при чинах и при исполнении. И все как будто забыли, что в результате этого дела умер руководитель Motorola в России Андрей Козлов: после допросов и запугиваний у него случился сердечный приступ, и через несколько месяцев эта болезнь привела к смерти.

4. Как думаете, Верховный суд оставит оправдательный приговор в силе? И если да, может он стать основа­нием для прекращения уголовного дела против вас, которое было выделено в отдельное производство?

Все зависит от того, насколько силовикам сейчас позволят влезть и отстоять честь своего вонючего мундира. Хотя ни мундира, ни чести там давно уже не осталось. Там бандитизм такой, что пробу ставить негде. А что касается меня, то, конечно, после этого оправдательного приговора должно быть прекращено и мое преследование. Но если прекратят это дело, я уверен, они придумают другое. Повод найти ­несложно.

5. Можете предположить какой?

Изнасилование.

6. Кого?

Да кого угодно.

7. Но если уголовное дело прекратят, вы вернетесь в Россию? Есть у вас желание снова заняться бизнесом на родине?

Я вернусь тогда, когда сотрудники 38-го отдела подразделения «К» Бюро специальных технических мероприятий и их начальники-крышеватели предстанут перед судом или хотя бы будут отстранены от власти, от кормушки. А условия для бизнеса в России все еще есть, но сейчас гораздо хуже, чем были: менее честные. Но если эти люди предстанут перед судом, то да — вполне возможно, я вернусь.